Как так вышло, что в России, где женщины одними из первых в мире получили избирательные и другие важные права, произошло замещение праздника международной солидарности трудящихся женщин «женским днём», когда российские мужчины играют роль галантных кавалеров, а женщины — принцесс?
Какие проблемы стоят перед российскими женщинами? Помогают ли их решить движения «женской идентичности» западного толка? Какова роль женщин в профсоюзном движении? Ответы на эти вопросы пытались найти участники дискуссионного клуба «Родина на Неве» в ходе дебатов на тему «Пол или гендер. Права или духи с цветами», которые прошли 14 марта 2018 года в Библиотеке роста и карьеры.
Ведущий клуба «Родина на Неве» Дмитрий Жвания во вступительном слове напомнил, что, согласно статистике, сегодня в России средняя зарплата женщин на 26% ниже, чем средняя зарплата мужчин. «Конечно, например, кондуктор-мужчина и кондуктор-женщина, которые продают билеты в автобусах, трамваях или троллейбусах, получают одинаковые деньги. Но в экономике сформировались “женские гетто”: существует целый ряд низкооплачиваемых профессий, которыми занимаются в основном женщины, прежде всего, в торговле и сфере услуг. Отсюда и такой разрыв. Может быть, он даже больше, чем 26 процентов», — пояснил Жвания.
Он также сконцентрировал внимание аудитории на проблеме, которая сейчас именуется харассментом. Проще говоря, это — сексуальные домогательства, приставания, которым чаще всего подвергаются женщины со стороны начальников-мужчин. По мнению Жвания, харассмент — по сути, моральное изнасилование человека, и за это надо наказывать соответствующим образом.
Напомнив, что из 450 депутатов Государственной думы только 70 женщин (15% от общего числа), Жвания предложил собравшимся подумать о том, нужно ли вводить женские квоты в органах власти, как в это делается в ряде стран. Так, например, в Бельгии в 1994 году был принят закон, согласно которому женщины должны составлять третью часть в списках кандидатов для голосования. Законодательством Франции для политических партий, принимающих участие в выборах, предусмотрена норма, по которой в списках кандидатов должно быть не более 50% лиц одного пола. Квоты женского представительства на выборах в органы государственной власти введены Аргентиной и Индией. В Бразилии, Греции, Коста-Рике, Доминиканской Республике, Перу, Индонезии, Парагвае, Боснии и Герцеговине, Сербии и Черногории в парламентах резервируются места для женщин.
При этом в Швеции, где феминизм, по сути, является государственной идеологией, закона о квотах нет. В этой скандинавской стране в 1980 году был принят Закон о равноправии мужчин и женщин, а при правительстве создан специальный Отдел по вопросам равноправия. Все шведские политические силы — как левого, так и консервативного толка — едины в своей приверженности идее равноправия полов, и, начиная с 1994 года, шведские политические партии, идущие на выборы, включают в свои избирательные списки одинаковое количество мужчин и женщин. В итоге Швеция стала первой в мире страной, в которой в составе правительства — 50% женщин. В Норвегии закон о квотах распространяется на общественные организации и на участие женщин в руководстве компаниями.
Однако, как отметил Жвания, правомерность квотирования оспаривается, причём нередко самими женщинами, которые считают, что наличие квот свидетельствует о недостаточной компетенции женщин как руководителей. Кроме того, как показывает опыт СССР, наличие квот для женщин вовсе не гарантирует им реального участия в принятии решении. В СССР женские квоты существовали на протяжении более 50 лет, тем не менее рычаги власти держали мужчины.
Ведущий клуба «Родина на Неве» заявил, что не понимает печали либеральных феминисток по поводу того, что «среди двухсот богатейших россиян, согласно рейтингу Forbes, — всего три женщины». «Проблема не в том, что среди олигархов мало женщин, а в том, что олигархов много в принципе, и они высасывают соки из нашей страны», — сказал Жвания.
Историк-марксист Артём Кирпичёнок подчеркнул, что было бы ошибочно ставить знак равенства между женским и левым движениями, как это делают некоторые представители левой политической среды. «Как мы знаем из истории, женщины часто поддерживали правые, консервативные движения. Женские организации были в фашистской Италии и нацистской Германии. В России сейчас активно заявляют о себе женщины-политики, которые занимают весьма консервативные позиции, например, депутат Наталья Поклонская», — попомнил Кирпичёнок. «И нужно разобраться, почему это происходит. Нельзя отмахиваться от этой тенденции», — считает он.
Историк профсоюзного движения Вадим Большаков заявил, что он, будучи “другом женщин”, выступает за введение женских квот. Один из лидеров первичной профсоюзной организации работников наземных служб аэропорта «Пулково» Владимир Макаров рассказал об участии женщин в деятельности его профсоюза. По его наблюдениям, у большей части женщин отношение к профсоюзной организации — потребительское. «Мы же к вам вступили, а вы нас теперь защищайте», — пояснил профсоюзный вожак.
А редактор интернет-радио «Зиккурат» Павел Бойцов попытался представить традиционалистский взгляд на взаимоотношения мужчин и женщин. Он напомнил о концепции Отто Вайнингера, по которой существуют мужские и женское начала. Если мужскому началу присущи высокий уровень развития сознания, созидание и аскеза, то женское начало является носителем примитивной модели сознания, непродуктивности и чувственности. Причём носителями женского начала могут быть как особи мужского пола, так и целые народы. Настоящий мужчина, считает Бойцов, наиболее полно раскрывает свою суть на войне.
Большинство аудитории клуба «Родина на Неве» негативно восприняло эти рассуждения, как и лекцию философа-евразийца Александра Дугина о феминизме, которая была показана на экране. Дугин считает, что в далёкой древности в Европе царил культ великой богини, великой матери. Индоевропейцы установили цивилизацию патриархата, в которой доминирующим мужским типом стал аполлонический. Но затем, вместе с эпохой Просвещения, вновь ожил матриархат. Дугин утверждает, что в Европе (и не только) вот уже три столетия царит матриархат, и сейчас восстановление культа великой богини находится в завершающей фазе, частным проявлением этого процесса является агрессивный феминизм — «все эти визжащие дамочки в красных шапочках».
К матриархальным режимам Дугин относит не только либерально-демократические, но и коммунистический режим в СССР, фашистский в Италии и нацистский в Германии. Особенно нацистский, где была сделана ставка на материалистический биологизм. «Чтобы вернуться к патриархальной модели, нужно совершить революцию», — считает Дугин, признавая при этом, что сил для такой революции сейчас в наличии нет, так как большинство мужчин не только приняли ценности матриархата, но и стали их носителями, что особенно ярко проявляется в массовой культуре, в которой воспевается лишь чувственная любовь. «Песней о производственных отношениях сегодня никто не поёт, всё больше о любви, причём на разных языках», — подчёркивает философ Дугин.
Дмитрий Жвания, споря с Бойцовым, заявил, что мужское начало, а оно, по его мнению, конечно же, существует, и пусть феминистки и сторонники квир-теорий доказывают обратное, сколько им заблагорассудится, реализует себя не только на войне, но и в созидании. В пример он привёл «коллективный порыв» первой пятилетки в СССР, когда советский народ, прилагая титанические усилия, построил гигантские заводы и целые индустриальные города. И во многом благодаря созданной в те годы индустриальной базе Советский Союз победил во Второй мировой войне. «Мужское начало бросает вызов сопротивляющейся материи», — заявил ведущий клуба «Родина на Неве».
Заходила речь и о коммерциализации эротики. Массовая культура, зомбируя как женщин, так и мужчин, укрепляет обывательские предрассудки о женском и мужском, а также, умело эксплуатируя подсознательные импульсы людей, формирует образы для подражания, отметили почти все участники дебатов. Если ты не ездишь на дорогом автомобиле, если на тебе одежда не раскрученного бренда, на тебя никогда не обратит внимание «девушка с обложки»; если ты не девушка с обложки, стирать тебе носки и трусы за неудачником, а если тебе с внешностью повезло, сумей продать её подороже.
При этом в рекламных роликах именно женщины готовят, моют противни и тарелки, озабочены чистотой белья и исправностью стиральной машины, а мужчины накачиваются пивом, ездят на внедорожниках, а также в компании с детьми поедают макароны быстрого приготовления или суп из кубика, приготовленные заботливой и домовитой женой. Если «новые правые» утверждают, что массовая культура уничтожает «мужское начало», то «новые левые» — что она унижает женщин, эксплуатируя её образ в коммерческих целях. И в этой критике массовой культуры они если не смыкаются, то дополняют друг друга.
Одним из стереотипов, который умело используют массовая культура и общество потребления в целом — мнение, что мужчина в обращении с женщинами должен проявлять галантность. Жвания напомнил собравшимся, что говорил о галантности один из лидеров испанского национального синдикализма Хосе Антонио Примо де Ривера: «Галантность была не чем иным, как ловушкой для женщин. Их соблазнили льстивыми словами, чтобы отодвинуть их на задний план и лишить права участвовать в серьёзных делах. Их развлекали пустой болтовней, заведомо считая их глупыми, отводили им чисто декоративную роль».
Однако за два с лишним часа бурных споров участники дебатов так и не смогли ответить на вопрос, почему всё же большинство российских женщин отказываются от активной общественной деятельности и предпочитают, чтобы 8 марта был «днём мужской галантности».
Подробно о дебатах «Пол или гендер. Права или духи с цветами» — в видеоотчёте:
